В своей миланской квартире архитектор и коллекционер современного искусства Лука Бомбассеи виртуозно соединяет голливудский шик 1950-х и сумасбродство 1980-х
Холл. В зеркальном потолке отражается узор мраморного пола. Столик, коллекция Eros, дизайн Анджело Манджаротти для Skipper, 1960-е. Светильник из красного стекла, дизайн Этторе Соттсасса для Venini. Скульптурная композиция из камня швейцарского художника Уго Рондиноне и фотография Bullet американского художника Пола Маккартни.
Лука Бомбассеи (Luca Bombassei) признается, что просто не мог не купить эту миланскую квартиру в доме 1950-х годов. «Вы только представьте себе, — говорит он, — здесь буквально на каждом этаже жили те, чьи работы я собираю! Если бы я поселился тут раньше, Лучо Фонтана (Lucio Fontana) и Альберто Бурри (Alberto Burri) могли быть моими соседями!
Лука Бомбассеи. На столике из мрамора и латуни — керамическая голова, работа итальянской художницы Ванессы Бикрофт.
А едва переступив порог своей будущей квартиры, я обнаружил творение самого Пьеро Форназетти (Piero Fornasetti). Это были колонны в гостиной с великолепным цветочным декором. Они почернели от времени и покрылись пылью, но руку мастера ни с кем не перепутаешь. Когда я отреставрировал их, мы отпраздновали это событие вместе с Барнабой, сыном Пьеро».
Медведь из птичьих перьев, дизайн Паолы Пиви, 2016. За латунными стенными панелями спрятаны телевизор, бар и камин.
Бомбассеи шутит, что творение Форназетти — мемориальная часть квартиры, своего рода музейная экспозиция, которая напоминает об истории дома. Но зато весь остальной интерьер архитектор заставил звучать по-новому, в стиле «безумных 1980-х». «О, я их обожаю! Яркие, сумасбродные, сверкающие. Я — ребенок того времени, на которое пришлись самые смелые эксперименты в искусстве и дизайне».
И все же 1980-е в интерпретации Бомбассеи выглядят достаточно элегантно, как будто былой голливудский шик не до конца выветрился из квартиры. Сияние зеркал, мерцание латунных деталей, благородный мрамор и бархат в отделке. Архитектор мастерски управляет цветовой стихией, подчеркивая красоту глубокого сине-зеленого на стенах всполохами розового всех оттенков в предметах интерьера — от пастельного до пурпурного, которым вторит темно-бордовый мраморный пол. «Выглядит немного безумно, — смеется Бомбассеи. — Но я всегда считал, что дом архитектору и нужен для того, чтобы воплощать все свои сумасшедшие идеи».
Фрагмент гостиной. Цветочный декор колонн работы Пьеро Форназетти перекликается с работой Даниеля Бюрена на фоне черного полукруга на стене. Оттенки синего на стенах и в обивке диванов Camaleonda, 1970-е, дизайн Марио Беллини для В&B Italia, разбавляют всполохи розового: кресло Ekstrem, 1972, дизайн Терье Экстрема, и триптих художника Алекса Израэля. Справа над окном — объект Моники Бонвичини из серии Latent.
«Если бы я поселился здесь раньше, моим соседом стал бы Лучо Фонтана!»
Фрагмент гостиной. Панели обтянуты тканью Dedar и отделаны латунной окантовкой. В одной из панелей спрятана потайная дверь в спальню. На стене — работа абстракциониста Питера Хелли. Кресла, дизайн Фабио Ленчи для Comfort Line, 1970-е. Справа на столике у дивана — неоновый светильник Asteroid Этторе Соттсасса, 1968. Слева — светильник из каррарского мрамора Biaggio, дизайн Тобиа Скарпы для Flos.
Арт-объекты ведут диалог, отражаясь в бесчисленных зеркалах, мраморе и латунных поверхностях
На консоли — работа художника Лучо Фонтаны и копии неоновых светильников Этторе Соттсасса. Кресло, Stokke, 1970-е.
Архитектор немного лукавит, потому что «безумие» здесь тщательно срежиссировано, и потому интерьер не выглядит ни перегруженным, ни вульгарным. Можно только восхититься легкостью, с которой он выстраивает диалог между, казалось бы, самодостаточными предметами. Арт-объекты современных художников взаимодействуют друг с другом в бесконечных отражениях — в сверкающем мраморе пола, зеркалах, глянцевом потолке. «Согласитесь, в таком окружении моя коллекция актуального искусства выглядит куда интереснее, чем на фоне нейтральных стен», — говорит Бомбассеи.
Гостиная. Обитые бархатом диваны сделаны на заказ по эскизам Луки Бомбассеи. На полу — китайский ковер. На столике из черно-белого мрамора Catlin, дизайн Родольфо Дордони, Minotti, — стеклянные вазы Ice Flowers, дизайн Рафаэллы Манджаротти для Skitch, 2011.
Звучание сине-зеленого цвета усиливают всполохи розового всех оттенков
В кухне, объединенной с гостиной, фасады шкафов отделаны тонированными зеркалами и латунью. Над раковиной — работа современного художника Франческо Веццоли, оммаж Боттичелли. На первом плане — светильник, в котором стеклянные детали из инсталляции Карло Скарпы обрели новую жизнь.
Он подводит нас к огромному окну, из которого открывается вид на сад. «Сейчас вы убедитесь в том, что в этой квартире у каждого декоративного приема есть обоснование, — смеется архитектор. — Видите это небольшое озеро? В Милане такое редкость. Но самое удивительное, что там поселились фламинго. Вы не находите, что их цвет идеально гармонирует с розовым в моей гостиной?»
Бомбассеи сделал одну огромную ванную комнату вместо двух, которые были в квартире изначально. Но при этом сохранил в ее отделке тот роскошный мрамор зеленоватых оттенков, который теперь уже не добывается.
Дом архитектора должен быть полигоном для экспериментов
Спальню и ванную комнату разделяет перегородка из муранского выдувного стекла, сделанная из старинного плафона. Кровать 1970-х годов со встроенными в изголовье светильниками и керамическая скульптура из серии Mini Totem для Bitossi, дизайн Этторе Соттсасса. Над кроватью — работа Томаса Раффа, слева — диптих американской художницы Рони Хорн. На столике у кровати — настольная лампа Snoopy, дизайн братьев Кастильони, Flos, 1967.